|
Мир существует, покуда держится равновесие - света и тени, дыхания и агонии, летнего и зимнего солнцестояния, ненависти и любви. "В начале моем - мой конец, в конце моем - мое начало" , - сказал в свое время Юнг. Но чтобы отправиться в настоящее путешествие, навстречу истине и подвигам, человеку необходимо узнать свое подлинное имя, и только потом пуститься в пляс по волшебному кругу судьбы.
В конце 60-х годов прошлого века в США взволнованно заговорили о некой Урсуле Ле Гуин. Любители, фанаты научной фантастики и фентези спешили в книжные магазины, чтобы лично убедиться в реальности происходящего. И вот перед критиками и поклонниками предстала верная продолжательница Дж. Р.Р. Толкиена в ранних работах, тончайший ценитель и знаток мифологического и лингвистического пространства в духе "Золотой ветви" Фрезера, технократическая магиня, преданно следующая принципам гуманизма, западного либерализма, поэтесса и виртуозная сказочница, уводящая сюжеты романов навстречу парадоксам диалектики и лукавой мудрости даосизма.
"Настоящая сказка и настоящая жизнь начинаются с нарушения запрета - с опасного заклятия, с запертой двери, околдованной дороги", - считала молодая писательница. Не исключено, что эта формула перешла ей по наследству, из рук родителей.
Она родилась в 1929 году в семье знаменитого антрополога, этнографа и лингвиста Альфреда Луиса Крёбера (1876-1960) и писательницы Теодоры Крёбер. Ее родители жили в Беркли, штате Калифорния. Тихая, размеренная жизнь, переругивающиеся чайки на побережье, превосходная домашняя библиотека, - так протекали ее детство и юность, без особо громких эксцессов и приключений. Когда ей было двенадцать, как и все нормальные дети, больше всего она любила комиксы и юмористические рассказы. Однажды, будучи уже постарше, Урсула вдруг решила стать художником и разрисовала стены в ванной. Родителям это не понравилось, но и ей тоже.
Ничто ее так не увлекало как чтение - фантастика, исторические романы, детская литература.
Окончив колледж Рэдклифф в Кембридже (штат Массачусетс) и Колумбийский университет в Нью-Йорке, получив диплом филолога с отличием, Урсула с удовольствием занялась преподавательской деятельностью, - французский язык и литература. Следуя университетской традиции, девушка становится блистательным специалистом в области филологии и западноевропейского мифа.
В 1962 году она пишет первый рассказ "Апрель в Париже". "В самом начале, вспоминает Урсула, - меня волновал только фантастический сюжет и приключения. Позже я осознала, что я не отношусь к счастливому сорту писателей, владеющих любыми жанрами. У меня, как кажется, не остается выбора. Часто вызревший замысел сам просится на бумагу, и мне ничего не остается, как записать его". Очень быстро Урсула начинает публиковаться, осваивая жанр научной фантастики. Позже писательница скажет: "Зачем женщины и мужчины пишут? Может быть их что-то тревожит? Какая -то мелочь или незакрытые вопросы жизни и смерти, над которыми можно биться до последнего вздоха. Я всю жизнь вертелась в колесе научной фантастики и детской сказки. Каждый новый текст заставлял меня переосмыслить все, что я написала прежде. Чаще всего, мне хотелось сжечь некоторые работы. Но, преодолев желание, я переключалась к следующему замыслу."
Одна из ее ранних и интереснейших работ - "Правило имен". По мнению исследовательницы, чтобы ориентироваться и управлять стихиями, нужно знать истинные имена окружающих предметов. Подлинное имя есть подлинная сущность, - будь то дерево, человек, камень или собака. Лживые иллюзии, подставные имена и прозвища прячут настоящее творение Всевышнего. По версии Урсулы, нынче только драконы помнят, как звучит Истинная речь, где каждое произнесенное вслух слово - магическое заклинание. Творцом является тот, кто произнес первое Слово Созидания. В экспериментальной структурной лингвистике считается, что остатки истинной речи можно найти в древнем санскрите и иврите.
"Искусство - это не только ремесло, но и мистика и мистификация. Если ты скульптор - ты колдуешь над камнем, если ты художник - над холстом. Материал становится медиумом. Слова - это мои медиумы", - ответит она одному журналу.
В молчании - слово,
А свет лишь во тьме;
И жизнь после смерти
Проносится быстро ,
Как ястреб, что мчится
По сини небесной -,
бескрайней пустыне. ("Техану", Создание Эа)
В начале 70-х Америка шумно сходила с ума. Жанр фэнтези и научной фантастики достиг пика своей популярности. Поклонники Ле Гуин начинают требовать от прессы подробностей жизни знаменитой писательницы.
"Когда я оказался у нее в гостях, в маленьком уютном домике, - вспоминает корреспондент одного известного журнала, - был разочарован. Напротив меня сидела не мудрая волшебница, приплывшая из неведомых земель, а ...человек. Она говорила о даосизме в древнем Китае, и мы вместе наблюдали за детишками, игравшими за окном в снежки. Я понял, что она слышит, видит, чувствует также, как и обычный человек, и невероятным образом трансформирует свои каждодневные наблюдения в свои романы".
Но прежде, чем Ле Гуин открыла миру свой единственный и уникальный голос, писательница долго следовала общему настроению научных фантастов - утопии. Ближайшее и далекое будущее, война, межгалактический кодекс чести и дружба цивилизаций ("Хайнский" цикл, "мир Роканнона" и др.), - вот ее ранние темы. "Что такое научно-фантастический рассказ, утопия? Это, разумеется вымысел. Но критики и академики не в состоянии оценить их громадное социальное значение" - резко комментировала она вопрос журналиста, - я пишу в этом жанре со всей ответственностью перед обществом, опасаясь наделать непростительных ошибок".
Но, какое бы значение не придавала писательница футуристическим рассказам, все таки лучшими ее книгами стали романы из цикла "Волшебник Земноморья", где миф становится метафорой, позволяющий и объяснить, и дать цельный образ Вселенной. В 1972 году, когда были написаны три части "Волшебника Земноморья", в "Times" писали: "Это одна из самых актуальных и самых вечных, книг, которую только могло создать человеческое воображение".
Пространство мифа - это и традиция, и утопия, и консерватизм, и революция одновременно. При этом между фентези и утопией существует большая разница. Герой утопии - не более чем носитель идеи, шарнир новейшей концепции, обещающей нагрянуть через минуту. Фентези - вымышленное прошлое - тот остров безвременья, где позволено разглядывать устройство и самих жильцов мироздания без страха опоздать на последний звездолет.
В прошлом, блистательно описанном Ле Гуин, люди живут в городах и деревнях, охотятся, занимаются земледелием, влюбляются и боятся эпидемий. Время от времени в города приходят войны или же случаются замечательные пророчества и сказания о добрых волшебниках.
На самом далеком Западе
там, где кончаются земли,
Народ мой танцует, танцует,
Подхваченный ветром иным... ("Техану")
Магия - основа бытия в вымышленном мире Земноморья, ибо магия - это точное знание подлинного предмета. Где-то за морем возвышаются великие горы, поющие под тяжестью Мирового Древа, в корнях которого покоится царство тьмы и отчаяния. Общество, движется по оси времени, в противостоянии властных сил добра и зла, и ищет защиты от смерти то у глупых ведьм, то у могущественных волшебников, то у грозных драконов и правителей.
В фентези Ле Гуин человек то убегает от опасности, то гонится за смертью, но возвращается к самому себе. Герой отказывается от своего имени, от свободы, чтобы затем вернуть их боем. Таковы древние законы: великая сила повелевает людьми, но только мощь духа человека способна сотворить настоящее чудо.
Ле Гуин сталкивает своих героев со страшными чудовищами, озверевшими хранителями проклятых подземелий, корыстными колдунами и ледяной тенью. Любимица жюри американских и всемирных премий "фентези" и "детской книги" погружает читателей в мрачноватое и реалистическое пространство сражения между холодом мрака и жаром сердцебиения. "Ось мира", "мировая гора", "храм", "колонна", "избранник" присутствуют во всех частях "Земноморья" и многих сказочных "детских" рассказах. Поднебесная строго иерархична. Лишь единицы, такие как главный герой земноморской тетралогии Гед, могут найти в себе силы пройти все ступени - от Начала к Концу. Немногим дано убедиться воочию, что нет ни начала, ни конца. Ибо когда гибель отступает, зачинается жизнь.
В романе "На последнем берегу" Гед спускается в Царство Смерти, туда, где стоят нетронутые дома и пустующие деревни, бродят молчаливые, бесстрастные люди. - "...Их тела казались здоровыми и крепкими, они были избавлены от страданий, любви, избавлены от боли и - от жизни" . Но мрачный сумрак неизбежно сменяется ярким утром. Дойдя до края, поседевший волшебник видит белую полосу света. Юная девушка Ара ("Гробницы Атуана"), обреченная на жуткую участь безымянной хранительницы подземного лабиринта, полного чудовищ и отвратительных духов умерших, нарушает запрет, рушит священные подземелья и бежит на встречу слепящему солнцу. . .
Свет - рука левая тьмы,
Тьма - рука правая света.
Двое - в одном, жизнь и смерть.
И лежат они вместе,
Сплелись нераздельно,
Как руки любовников,
Как путь и конец. ("Левая рука тьмы")
Миф Ле Гуин един и взаимосвязан. Она легко соединяет гностическую теорию Запада с двуликой восточной притчей, невообразимым образом делая свои книги современными и мудрыми. Символы женского и мужского начала - Инь и Ян, жертвоприношения, магические танцы и гимны, - все это в некоторой степени только сцена.
"Человеку хотелось бы увидеть цель, к которой он движется, - говорит Огион Молчаливый, мудрый учитель Геда, - но увидеть ее он не может, пока не повернет назад, пока не повернется к своим истокам, не сохранит память о них в своей душе...".("Волшебник Земноморья")
Ее герои охраняют и преступают запреты, следуя зову сердца. Женщины - персонажи книг Урсулы, влюбляются и растят детей. Ле Гуин, сама жена, мать троих детей, увлекшаяся в 80-х годах феминистическим движением, в романе "Техану" создает соответствующий ее убеждениям сильный и независимый образ крестьянки Тенар. Убогий первобытный уклад, описанный столь мастерски и детально, что можно припомнить, где именно на хозяйственном дворе героини стоят глиняные горшки, - прекрасная декорация для человеческого бунта.
"По началу я страстно была увлечена феминистским движением, - через несколько лет после издания книги расскажет Урсула. - Но однажды мне в руки попалась "Антология женской литературы." Я прочитала ее внимательнейшим образом и... не нашла там ничего заслуживающего внимания. Все это можно было выбросить на помойку. Я поняла, что бунт и проблема человеческой свободы лежит за пределами местечкового сексизма. Женщина и мужчина взрослеют совершенно по-разному. Они могут спорить и делить чего-то между собой. А настоящая судьба выбирает человека по совсем иному принципу".
К шестидесяти годам Урсула Ле Гуин написала более 16 романов, четыре сборника стихотворений, десятки детских книжек, более сотни рассказов. Она старается игнорировать прессу и рекламные кампании издательств. По глобальной сети Интернет разбросаны странички поклонников, поддельные интервью, компьютерные игры, написанные по мотивам лучших ее сюжетов. Нарисованные волшебники летают на огнедышащих драконах по плоскости монитора.
Казалось бы, легенда и вымысел никак не могут проникнуть в русло технического прогресса, и полноправно поселиться там, где в конечном итоге побеждает научный опыт, технология и разумная, целесообразная система предпочтений. Но, похоже, любопытство людей по-прежнему устремлено к таинству невозможного и запредельного. А мутные воды прошлого заставляют смертного осязать сакральную природу вещей - на земле, в воздухе и даже в компьютерной сети.
"Если бы вы могли выбирать, в какую эпоху жить, где бы вы поселились?" - спросили ее как-то представители польского фэн-клуба. - "Здесь и сейчас. Будущее скорее кажется тревожным и безликим. Прошлое лучше помнить, чтобы оно не повторилось. Я полностью отдаюсь настоящему. Меня больше волнует другой вопрос, и он самый главный: почему все-таки у человека нет возможности свободного выбора? А ведь это уже совсем другая тема, ребята", - с улыбкой парировала писательница.
В Портленде, что в штате Орегон, на улице, о которой журналисты наверняка уже прознали, а по сему потеряли горячий интерес, живет семидесятидвухлетняя писательница и волшебница Урсула Кребер Ле Гуин. Она встает рано, и тотчас, слегка перекусив, спешит за работу. В перерыве она слушает музыку или читает хорошую книгу, - будь то "Война и мир" Толстого или "Сатирикон" Петрония. К ней наверняка, как и во времена ее преподавательской деятельности в университете, заходят ученицы и ученики. Она угощает их мороженным, говорит, что не любит путешествовать, разве что прогуливаться по побережью океана, - как когда-то давно в детстве. Она слушает со строгим вниманием их первые рассказы. Затем, пока ребята доедают вкусный яблочный пирог, она тихо, но властно повторяет им: "Помните, сказка начинается с неповиновения" . И если когда-нибудь правители всерьез запретят пропаганду волшебства, то обязательно завертится новый круг упоительных странствий и побед во имя истины и света.
"Гед протянул к ней руки, выронил посох и крепко схватил ее - ту черную часть собственного "я", которая тянулась ему на встречу. Свет и тьма встретились, соединились, слились воедино" ("Волшебник Земноморья").
Анастасия Романова
|
