12/1o/2оо1

Щелкает зажигалка, и искра, не воспламеняя газ, как молния, но без особого шума в последствии, на миг освещает пальцы, клубящийся из чашки пар, подоконник - тысячи вещей, вещиц, пылинок и мельчайших частиц, о которых толком ничего не известно. Далее, все исчезает, а перед глазами колышутся тающие очертания увиденного. Если включить свет, то взгляд будет скользить от одного предмета к другому, не торопясь, рассматривая детали, запоминая… Нет. Щелчок кремня, и все, чего коснулись фотоны умещается в одну моментальную картинку, а внутренняя сторона века еще некоторое время провоцирует воображение.

Спроси любого, "что нынче творится в мире". - "Война", последует ответ. Блядь, какая тоска. Воюют не правые с не виноватыми. Феодальские амбиции, купеческие понты, вендетта, око за око. Какого хрена, спрашивается. Ни тебе "во славу и величие Римской Империи", ни за свободу свободных. Наблюдателю не интересно, некому отдать предпочтение. Зрители в восторге - кровавое месиво чужими руками. Журналистики, философики, домашние прорицатели хмурят брови и прицокивая язычками, дрожа от возбуждения, прикидывают звучание заголовков со словом "война". Дай Бог сотая часть их при этом знают, что это такое, чистили автоматы и проводили грязным платком по окровавленному лезвию ножа. Тоска, пацифистическая тоска. То ли взяться за рисование мирных лозунгов, то ли пожелать им перебить друг друга с наибольшими потерями.


В девять лет мальчик прочел самиздатовскою книжицу какой-то женщины о материи времени. Там говорилось о частицах, для которых пространством, где они передвигались, являлось будущее, настоящее и прошлое, подобно тому, как электроны путешествуют в горизонтально-вертикальных осях. Каждое событие, в каком бы году и в какую минуту оно не происходило, испускает эти частицы, как камень, брошенный в воду, оставляет на поверхности расходящиеся круги. И эти волны, колыхая плоть времени, улавливаются человеком, и кто-то становится ясновидцем, а кто-то обладает непревзойденным чувством истории. Мальчик закрыл книжку, выключил свет, и уводимый Морфеем, решил, что у него все будет наоборот. Он еще долго впоследствии не замечал, как исполнялись его желания.

Что впервые получает от окружающего мира ребенок? - Сказку. Родители читают ему про добрых и злых, про веселых и угрюмых персонажей, а ребенок слушает и засыпает. Формируются симпатии, идет расстановка сил. Должно быть, если призадуматься, то у каждого есть своя любимая сказка. Интересно, сколько бизнесменов предпочитали Курочку Рябу с драгоценным яйцом, сколько интеллигентов грезили о золотой рыбке, сколько панков восторгались Карлсоном, ворочаясь в своих маленьких кроватках. Потом читать многие из этих сказок чрезвычайно увлекательно и легко, потому что ясно, кто хороший, кто плохой, можно отдохнуть и, не думая, отдаться повествованию. Уже давно существуют теории о том, что не только жизнь человеческая имеет свое начало и конец, но и цивилизация, век, эпоха. Тогда, маленькому, еще не сформировавшемуся ХХ-му веку, прочли, например, "Хоббита", а когда стал постарше и "Властелин Колец". И что-то в нем выросло с постоянной опасностью, исходящей с Востока. Веку 21-му тоже читают сказку, историю о славном Гарри Поттере и его друзьях, и это история еще не окончена, но благодаря бешеной скорости, с которой ныне распространяется информация, все больше и больше детей и взрослых набрасываются друг друга с впечатлениями от очередной книги. Что предпочтет малец Двадцать Первый не известно. По крайней мере, нашептывают ему достаточно - то философский камень, то власть и могущество, а то и кротость с послушанием. Спи, детка, вырастешь героем.


"В разбитое окно врывался ветер, разрывая занавеси холодными остриями градин, вдали на темном небе полыхали зарницы над Кавказом, слышались стоны толпы в Пакистане и в США, небо Афганистана разрезали боевые истребители, отпуская бомбы на плоскую землю…".

"Ну что за сценарии они мне присылают!", - подумал режиссер, бросая испещренные буквами и исправлениями листы в камин. Некоторое время он согревал руки над разыгравшимся там цветным огнем, о чем-то размышляя, затем отодвинул кресло и подошел к штативу с видеокамерой, установленному в углу комнаты. Он посмотрел в видоискатель, что-то подстраивая, и направил объектив на большую кровать. Потом встал, сбросил с себя одежду, слегка улыбнулся, и матово светясь своим молодым телом, прыгнул на подушки. Чем-то очень довольный, он хлопнул себя по ляжкам, и повернувшись к проему двери крикнул: "Ева! Скорее иди сюда! Мы покажем Им НАСТОЯЩУЮ историю!". Вошла Ева, удивленно взглянув на видеокамеру, и затем, смеясь, распустила волосы и не спеша направилась к кровати: "Знаешь, к нашему дому пришли такие чудные единороги…"


А.Я.