Эпоха сменяет эпоху. Ожидания сменяются разочарованиями. Мировые войны кончены, имперский Союз развалился, Высоцкий и Бродский умерли.
         Сегодня нам говорят: вы ничего не можете, потому что время истекло, потому что вы - очевидцы и участники гибели и распада. Ничего нового быть не может, потому что не может быть.
         Музыка, литература, живопись, кинематограф переживают упадок. Потому что второй Пикассо, Модильяни или Зверев - это уже слабый плагиат, потому что третий Вивальди и пятый Курехин - дурная стилизация, потому что тень черного человека скользит между нами и небом, которое тысячи раз было голубым, предрассветным и расколотым. Наивная история любви нам будет казаться лицемерной, а голливудская Джульетта - пластмассовой Барби.
         Человек - это жестяная банка, на которой время выжигает информационный код, который рано или поздно исчерпывает свой потенциал, - так начинается бег по кругу. Так начинается постмодернизм - метафора увядания и смерти, универсальная контрверсия богоявленного вечного мира. Впрочем, и Библия пророчит нам Конец, поскольку в книге Бытия сказано о Начале.
         Итак, когда, по мнению нынешних философов и эссеистов, акмэ человеческой мысли осталось позади (да, так они оправдывают отсутствие воображения), историки не предвещают революций и переворотов, начинаются чернуха и усталая ирония в стиле эссе Курицына, стишков Пригова, кривляний куртуазных маньеристов или мрачной национал-большевистской патетики философа Дугина. Остается беспомощный бег от одиночества.
         Интересно, что объявлять смерть, неодушевленность, пустоту куда проще, чем подыскивать образы цветения жизни. Но и аппликации смерти больше не производят впечатления - вы закроете с раздражением книгу, где автор безжалостно убивает своих героев и описывает разложение трупов. Эффектная кровавая сцена всегда будет граничить с бездарностью.
         Потому что инстинктивно, молекулами крови вы чувствуете подвох, змеиное завистливое жало певцов гибели.
         Итак, постмодерн - это прием, каракули, заключенные в кольцо: нам навязывают мифы, которые не стоят мифотворчества. Нам врут про героизм подлецов, нам подсовывают мертвый культ, синтетический тотем бессилия. Так мы обманываемся и покорно соглашаемся, что все кончено.
         И именно сейчас следует начать бескомпромиссную борьбу за жизнь, за пространственно-временную точку счастья и облегчения, воли и фантазии - один на один, око за око.
         Случайное столкновение чувств в макрокосмосе пустоты - это все, что у нас есть, поиск контекста - это все, что необходимо, потому что только детали и подробности собирают единую и полноценную картину торжествующего бытия. Заявленная с легкой руки бездарного философа "смерть человека" после "смерти Бога" - точка отсчета противостояния, поскольку очень важным представляется отвести иссякшие русла от городов живых - пусть мертвые хоронят мертвых.
         Как Господь из песка и глины лепил первого человека, так и мы будем искать тот материал, "сор", как бы сказала Ахматова, из которого будут вздыматься новая жизнь, новая культура, новое видение.
         И "Окно раскрывается как апельсин - спелый плод на дереве света", - с нежностью написал Г.Аполлинер.